Виталий Мишарин: Как приятно быть королем!
30 сентября Свердловский академический театр музыкальной комедии отмечает юбилей заслуженного артиста России Виталия Мишарина. Этот сезон для актера стал уже 36-м. Несмотря на то, что почти все роли у него были эпизодическими, однако, яркими и насыщенными.
Сегодня в копилке «Короля эпизодов» более ста ролей. О любви к каждой из них, о жизни на сцене, своем прошлом и неисчерпаемой внутренней силе в 60 лет Виталий Николаевич рассказал «Апельсину».
– Более ста ролей. Это такая внушительная цифра. Неужели за все время работы не было желания отказаться от чего-нибудь?
– Никогда не было! Может, потому что давали такие роли, зная мой характер и способности. И потом, я просто так воспитан, считаю, что актер не должен отказываться от роли. Другой вопрос, получится у него или нет. И это зависит от него. Настоящий актер обязан, чтобы у него получилось. Владимир Курочкин, когда принимал молодых артистов, сразу давал большую роль, а как «выплывет» новичок – зависело от него самого, от его таланта и умения собраться на сцене и выдать максимум своих возможностей. Если у него получалось, то в дальнейшем получал соответствующие роли. А если не проходил это испытание, уходил из театра. Все было жестко! Однажды я должен был играть писаку из суда, роль совершенно без слов. Курочкин мне тогда сказал: «Виталик, на такие роли мне нужны артисты». Как после таких слов отказать? Он верил, что я из мухи смогу сделать слона.
– У Вас даже не было этого ощущения, что не получится?
– В то время, я был уверен на сто процентов, что у меня все получится. А сегодня, когда дают роль, все чаще посещают сомнения, что я такое не сделаю. Но потом все равно как-то все закручивается.
– Можно ли из всех Ваших многочисленных ролей выделить одну, которая была бы сильнее остальных? – Нет, нет. У меня даже маленькие роли особенные. Дорога мне роль из спектакля «Екатеринбургский бал», он прошел всего 27 раз, потому что автор иммигрировал за границу. Пришел приказ прекратить этот спектакль. Он был о рождении Екатеринбурга, я там играл подручного Демидова. До сих пор помню эту роль. Сейчас очень люблю Пеликана и маленькую роль в «Черте и девственнице». Это такая душевная роль, когда можно всю свою душу выложить и заставить зрителя сопереживать тебе. Даже сейчас, когда я говорю об этой роли, во мне поднимается волна и оживает та эмоция, которую я переживаю на сцене… Мне посчастливилось войти в спектакль «Женихи». В одном из эпизодов я один на сцене. От этого я получаю огромное удовольствие. И «Парк советского периода» – это, наверное, подарок судьбы. Моя роль в этом спектакле стержневая, я дух этого парка, символ эпохи: Мой Иван Абрамович Парк – дворник, он убирает мусор. На его глазах встречаются и расстаются, любят и страдают, уходят на войну и возвращаются, но не все. Перед ним герои взрослеют, меняются судьбы, но он остается сам по себе, наблюдатель. Он ни с кем не разговаривает так, как мы с вами. Он надсюжетная фигура. Это очень интересно, когда мы поставлены в определенные рамки, из которых не имеем права выходить. Эту роль и играть можно по-разному, смотря, какая атмосфера, какой зритель…
– Но в этом и есть прелесть театра…
– Вот я об этом и говорю! Поэтому эта роль – просто подарок судьбы.
– А Вы всегда хотели быть артистом театра именно музыкальной комедии?
– Нет, я даже не думал об этом. В те годы, слава о Свердловской музкомедии была высочайшая. А я учился в Свердловском театральном училище на отделении «Актер драматического театра». В конце учебы меня в театр привела педагог по танцу Евгения Никомарова, в прошлом солистка балета. А у меня еще голосок такой неплохой был. Но с первого раза я не прошел. Кстати, у меня никогда в жизни не получалось с первого раза, все время через какие-то препятствия! Но это и к лучшему, потому что разыгралась нервная система, и стало легче на все остальное реагировать (смеется). Меня попросили выучить рассказ Чехова, только тогда и взяли.
– А после Вас не приглашали в Драмтеатр, зная какое у Вас образование?
– Даже если бы и пригласили, я бы не согласился. Я однолюб и не могу, как бабочка, порхать туда-сюда. И потом, я по своему характеру очень долго схожусь с людьми. И когда я изучил человека и влюбляюсь, для меня больше не существует другого. Это мой первый и последний театр.
– Можете вспомнить самую первую роль? Зрителей, ощущения, сам персонаж…
– Это был слуга… Нужно было выйти и сказать: «От бояр Свиньиных челядь прислана. Не говорят холопы, до вас просятся!». Все. Это вся роль (улыбается). И что сразу отметили, что у меня прекрасная дикция! А потом за месяц я уже ввелся в 11 спектаклей… Маленьких, конечно. После этого мне дали Негоша, того самого секретаря.
– И потом Вы стали «Королем эпизодов»?
– Нет-нет, я без работы не сидел. Но значительные роли действительно были редко.
– Вам нравится, когда Вас так называют?
– А кому не понравится? Конечно! Я знаю, что это шутка, но приятная шутка. Очень приятная. В эпизоде актеру очень трудно раскрыться, об этом говорят и «главные» герои. В большой роли много текста, там можно где-то схалтурить, отдохнуть. А тут ты выходишь один раз, и добиться того, чтобы уйти под аплодисменты, – это трудно. Часто образ создается постепенно. Почти в каждую свою роль я вношу что-то свое, вношу свой текст. Часто не советуюсь с режиссером, но потом почему-то и замечаний не получаю. Например, в «Парке», там нужно было на дудочке играть, но не получалось у меня, руки уже не те. Тогда я решил выучить всего три ноты и сделать сцену с бродягами. Я говорю им: «Угадай мелодию с трех нот»…
– Получается, в каждую роль вложена частичка души, а при таком количестве сыгранных…
– Я понимаю, о чем вы. Делая каждый спектакль, как-то так перестраиваешься внутренне. Где-то надо добавить больше жестокости, где-то смех сквозь слезы… И каждый раз настраиваешься по-другому. А как иначе?
– Я читала, что Вы из комедийного артиста в жизни перевоплощаетесь в скромного и застенчивого человека. Как такие переключения происходят?
– Но я так был воспитан и такой всю жизнь – скромный и застенчивый.
– А не получается, что весь задор, все искры комедийный актер оставляет на сцене, и в жизни на это уже нет сил, интереса что ли…
– В жизни хочется оставаться самим собой. Уже столько сыграно! Каждый день играешь, играешь…Хочется просто сесть и быть собой. Книжку почитать, телевизор посмотреть. В жизни я вообще молчун. В компании родственников, например, все постоянно говорят, а я могу весь вечер промолчать, смотреть в окно. То есть в жизни я больше наблюдатель, чем участник.
– Виталий Николаевич, не могу не спросить, несмотря на такое почетное звание «Короля эпизодов» все равно есть какие-то заглавные роли, которые Вам хотелось бы сыграть…
– Здесь сложно. Потому что если был бы драматический театр, было бы больше выбора. А у оперетты, у музыкального театра… В 70-80 годы еще писали пьесы специально для музыкального театра. Сейчас после затишья опять возобновилась работа с авторами. Это последние наши премьеры – «Ночь открытых дверей», «Храни меня, любимая» и «Парк советского периода».
Бывает такая ностальгия по чему-нибудь серьезному. Но я уже 36 год играю комедии, хотелось бы сыграть что-нибудь драматическое. Какого-нибудь мужичка с интересной судьбой. Я застал золотое время, 60-70 годы – это был настоящий взлет театра. Музкомедия, драма, опера…Это был такой взлет, такие спектакли! В театре «Маяковского» меня тогда потряс спектакль «Мамаша Кураж и ее дети». Я никогда столько не аплодировал, у меня наутро болели ладони. Я пришел в такой восторг, когда увидел судьбу женщины, сначала здоровой, а в финале такую «щепку». Какие были актеры…А сейчас звезды, звезды, звезды. Для меня слово звезда – это холод. Да, они светятся, но от них нет тепла. Раньше было огромная оранжерея актеров, и актер считался не звездой, а цветком. Это была оранжерея, где все жили одной семьей, оседлая семейная жизнь. Никто никуда не бегал, и зарплату получали достойную, по тем временам. Например, получишь 250 рублей, а за квартиру нужно было платить всего 5. Можно было и в Москву несколько раз в месяц слетать!
– Было время. Виталий Николаевич, что для вас главное, когда вы на сцене?
– Для меня главное, сколько есть души – столько отдавать любимому зрителю. Потому что, я уверен, все возвращается с торицей. Их там почти семьсот сидит, а я один. Я все время хочу туда, на сцену, берите… Мне некомфортно только за кулисами, а на сцене так хорошо!
Марианна Караджаева.
Автор: ИА "Апельсин"
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
</>
